Список форумов webtut Форум Театра Юношеского Творчества
  FAQ  |  Поиск |  Пользователи |  Группы |  Регистрация 
  Данные пользователя |  Войти и проверить личные сообщения |  Вход 
Список форумов webtut

Дзатторе

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов webtut -> Книга отзывов
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Чт Апр 14, 2022 11:45 am    Заголовок сообщения: Дзатторе Ответить с цитатой

Удалось посмотреть новый спектакль ТЮТа, о подготовке которого я слышал давно и много. Спектакль называется «Дзаторе», хотя мне проще было бы называть его «Маленькие трагедии», поскольку он состоит из двух фрагментов Пушкинской драматургии, известных по фильму М.Швейцера.

Зал был наполнен настолько, насколько позволяют эпидемиологические приличия, и это – давно уже подзабытое зрелище невольно вызывало мысли о годах, когда в таком же набитом зале мы смотрели «Фаренгейта», «Звёздных братьев», «Город на заре», а потом «Водевиль», «Портрет», «Пера Гюнта», «Конец любви»… Эта ассоциация была тем силнее, что в зале находилось очень много зрителей и авторов тех лет – от Е.Ю.Сазонова, до Т.З.Москаленко, Г.М.Шугаева, Д.Л.Стрелкова, Д.Э.Тейбер-Лебедева – короче говоря, людей, которые в те годы создавали славное имя ТЮТа, да и сейчас планку не роняют. И приятно было видеть их в фойе рядом с представителями совсем других поколений, вроде Кати Евтушенко или Н.Т.Москаленко. И – нужно сказать, зрителю спектакль понравился, он принимал его дружными аплодисментами на финале, а один из зрителей – человек в чьём художественном вкусе трудно усомниться, сказал, что «для детского театра это очень хорошо». Конечно «детский театр», следует в данном случае понимать, как «театр, где играют дети» (а не театр, где играются детские спектакли, поскольку «Пир во время чумы» трудно назвать произведением 6+).

Конечно, когда слышишь такое суждение «для детского театра…» автоматически испытываешь желание вступить в спор примерно таким аргументом: «да мы в их возрасте такое играли! И так играли! И скидок себе не ждали и не хотели! И такие классные спектакли были!..»
Стоп-стоп. Разумеется никто из нас, взрослых и выросших НЕ ПОМНИТ как он там играл «в их возрасте». Нам КАЖЕТСЯ, что мы это помним. Но достаньте и пересмотрите старую VHS кассету, или компакт-диск, где записано, как вы на самом деле играли… Вы будете, скорее всего удивлены и раздосадованы, вам захочется – с высоты теперешнего опыта – «переиграть», то что вы увидите на экране. Вам вряд ли позволят это сделать вес, обрюзгший вид и поредевшая шевелюра, но что касается качества актёрского перевоплощения вы сегодняшний, скорее всего дадите сто очков вперёд себе пятнадцати, восемнадцати и даже двадцатилетнему.
Но детский театр силён вовсе не актёрской выучкой, а тем, что подросток обычно более искренен на самых разных уровнях игры – от понимания глобальной идеи, до шмыганья носом. Эту искренность следует отличать от таких надуманных и пафосных определений, как «душевная чистота» и «неиспорченность». В том-то и соль, что актёрская игра подростка поражает свежестью и искренностью независимо от моральных качеств самого подростка. Дело не в том, что он «на правильной стороне» (хотя конечно хотелось бы), а в свежести его ощущения жизни. Подросток из драмкружка может курить и материться за кулисами, а потом выйти и сносно сыграть трогательного цыплёнка. Опытному актёру, чтобы сделать то же самое, нужно быть действительно отличным актёром.

Так вот, задача и мастерство режиссёра театра, где играют подростки, помимо обычных творческих задач замысла, и педагогических задач воспитания учащихся, заключается именно в том, чтобы сильные стороны подростка-актёра не пропадали втуне. Промахи же встречаются там, где творческая или педагогическая задачи «давят» на актёров. При этом режиссер может очень гордиться тем, что водил актёров в собачий приют, возил на концерт Чайковского и медитировал с ними в дацане. Актёры могут быть сами от этого в восторге, так можно основать новую религию или совершить революцию, но зрителю спектакля от этого легче не станет.

Моё личное впечатление от спектакля «Дзатторе» таково: я понял режиссёрский замысел и он вполне соответствует заявленному в анонсах и критических статьях. Это действительно «взгляд на современность молодого человека, который сталкивается с событиями, вмешаться в которые он не в состоянии». И это – режиссёрский замысел, это четкая, готовая трактовка которая предложена актёрам для разыгрывания. Конечно актёры вкладывают в свою игру искренность, эмоции, личный опыт и переживания, но выбранная манера постановки просто не позволяет им привнести в спектакль достаточную долю личного.

Самыми яркими, «хитами» спектакля являются два момента второй части спектакля, которые можно условно назвать «песня Мэри» и «пляска смерти». В этот момент, как и полагается в театре в зрительном зале начинают «поворачиваться топоры» (этим техническим термином называют момент, когда весь зрительный зал синхронно поворачивает головы меняя объект наблюдения на сцене – признак высшего внимания). Вокруг этих моментов спектакль и построен, к ним он готовит, от них выходит на финал. В первом случае зритель зачарован голосом поющей (который звучит принципиально лучше, чем вся остальная сценречь, кажется это аудиоэффект, если чисто вокал –то респект и уважуха вокалистке), и зачарованность эта имеет смысловое содержание – посреди ужаса девушка вспоминает мир, которого уже нет, и это одновременно страшно, величественно, и даже даёт некоторую надежду. Во втором эпизоде другая девушка, пытавшаяся противостоять катастрофе истерическим позитивом – встречает смерть, то есть, применительно к сюжету заболевает и умирает от страшной болезни. При этом болезнью оказывается бесстрастный до того паяц, который снимает одну маску, оказывается в другой – ещё более страшной, но болезнь не является смертью, смерть танцует пластически выразительный танец и таким образом сцена и ощущение запредельного ужаса играется тремя, в первую очередь девушкой, которая на наших глазах, но медленно и оттого ещё более жутко, понимает, что обречена.

Оба эти момента реализованы не хуже, чем в театре на Литейном, или на лучших курсах театральной академии. Чем сильна современная театральная школа, это тем, что уж если актёра посадили на воздух перед воображаемым зеркалом, весь зрительный зал пять минут страдает от того, насколько же бедолаге неудобно сидеть. Я не иронизирую, просто я не знаю, как точнее описать действительно мастерское и художественно ценное умение вызывать у ощущение со-страдание в прямом смысле. Другой вопрос, что такие моменты не должны превращаться в самоцель, когда у Праудина так скажут «кис-кис», что чувствительный зритель после спектакля кошку из дома выгонит, ибо не может смотреть на эту гадость без глубокой депрессии. Но в «Дзатторе» как раз этой опасности избежали. Это вовсе не спектакль о том, как страшно выглядит коронавирусная инфекция в маске красной смерти, хотя вообще-то у Пушкина смерть была чёрная.

Но меня, честно говоря, смущает, что актёрскую работу тут не оценить. Просто потому, что развернуться в каком-либо перевоплощении возможность предоставлена только двум актрисам. Мэри может вспоминать былое. Дженни может бояться смерти. Ну и Эфрос может выкладываться пластически, танцуя смерть. И всё это требует перевоплощения, но в очень жестких рамках. Остальные же актёры буквально должны «открывать банку с кока-колой так, чтобы привычный звук бульканья и шипения при этом приобретал мистический инфернальный смысл».

И всё это видит зритель. Не сытый и относительно спокойный зритель 2012 года, а зритель у которого возможно кто-то недавно умер от страшной болезни. И который теперь просыпаясь читает в новостях, не было ли ядерной бомбёжки, пока он спал.
Получается, что на актуальную тему современной кошмарной действительности режиссёр говорит со зрителем практически в одиночку. Ну ок, поскольку их два, они говорят вдвоём, с некоторой минимальной помощью Мэри, Дженни и Эфроса. И беседа в результате получается не столько страстная, сколько доверительная. «Вы понимаете, как страшно шипит банка кока-колы на пустой земле?», спрашивает режиссёр. И зритель вежливо кивает «Да, да, мы заметили, что это банка шипит. Действительно на пустой земле должно быть очень страшно».

Зная заранее, что мои впечатления могут быть восприняты, как неприятие новых форм, и вообще условного театра, а равно, и как ревность к молодому поколению которое «ставит и играет не так, как мы когда-то».
Сразу оговорюсь. Я конечно не знаю, КАК мы играли примерно в том же возрасте «Рони», «Тень» или, тем более «Воскресенье». Но что я могу вспомнить ответственно, так это, какие возможности предоставлялись нам режиссёрами.

Давайте возьмём крайний пример: актёра не видно. Разве может такое быть? Да, может – это происходит когда актёра полностью скрывает костюм – когда мимики не видно из за надетой на лицо маски, а пластики – из за причудливого костюма, определяющего внешность целиком. В спектакле вышедшем 30 лет назад – «Рони дочь разбойника», были такие персонажи, как «тюхи» - лесные духи, которых играли тютовцы, полностью скрытые джутовым мешком с прорезями для глаз. И тем не менее у тюх был характер, можно было ответить на вопрос добрые они или злые, смелые или трусливые, любят ли они детенышей, опасны ли для человека. Даже в этом, масовочном образе актёр не был просто «носителем мешковины». Был в том спектакле и другой масовочный образ – «вода» это были просто изящные дети в трико и шапочках. Возможно, среди них попадались и скучающие, недовольные малостью роли, те для кого этот «курс молодого бойца» окажется не по зубам. Но там не было ни одного, кто играл бы с видом «режиссёр обо всём подумал за меня, я не актёр, я – функция».
Театр Мейерхольда, Театр Брехта, театр «Дерево», цирк «Дю Солей». Я знаю целые театры, которые построены на том, что актёры у них функции. И в истории ТЮТа были спектакли, где сорок подростков одновременно шкваркали подошвами по сцене и это означало шум моря.
Но.
Здесь крайне важно, чтобы любой из этих актёров мог в следующую секунду ПЕРЕСТАТЬ быть функцией, инструментом режиссёрского мастерства и стать своим собственным – актёрским инструментом. Это непременное условие, без которого актёрский функционал теряет смысл.
Вот в «Макбете. Кино» сидит на сцене развалясь Рома Кочаржевский и читает текст без выражения. Вот нам стало противно от его функциональности. И тут же – бац – звучит выстрел и нам становится страшно от того, как нас обманули, этой мнимой функциональностью. Актёр начинает играть. Вот в тютовском «Пере Гюнте» стоит человек-мачта. Он десять минут стоит в виде мачты. А потом – бац – и это сумасшедший директор сумасшедшего дома.
Это такое же правомерное использование актера режиссёром, как наряжание его с головой в холщовый мешок. Если, конечно, у актёра и в холщовом мешке остается возможность сыграть тюху сначала опасной нечистью, а потом заботливым родителем - то есть развить образ.

И вот этой правомерности в том «Дзатторе», который я видел, сильно не хватает. Вернее, она заявлена, например в превращении Мефистофеля в священника. Чисто функциональный, с выверенной партитурой движений Мефистофель, вроде бы «оживает», вроде бы становится забавным великаном в золотом плаще, который кокетливо оправляет. Но это перемена чисто относительная. Священник всё равно играет в первую очередь поставленную режиссёром задачу. Просто в Мефистофеле режиссёр сказал обыграть слово «разврат» - «ну вот так вот его за плечи схвати», а в священнике – обозначить самодовольство одетых в золото попов, которые чего-то там плетут, а людям не помогают, при помощи перестановки скамеечек. Это означает, что священник боится заразы.

И в полной мере всё сказанное касается и финала спектакля, который так велик, что его можно обсуждать отдельно, как в театре оперетты, где выход на поклоны это отдельная постановочная сцена, которая может быть эмоционально содержательнее целого спектакля.

Финал построен так. После того, как смерть умерла, выпив банку кока-колы, звучит пушкинская цитата (голосом режиссёра?) «Юность любит радость». Это ирония. Поскольку это ирония, включается весёлая музыка. Это широко известная в 90-х годах двадцатого века грустная песня Тани Снежиной «Позови меня с собой» - скажем прямо, не самая любимая среди современной молодёжи. Тем не менее участники спектакля выбегают на поклоны, и шагая в такт музыке вынуждают зрителя начать хлопать. Зритель думает, что это просто поклоны и начинает хлопать, благодаря детей за прекрасный яркий спектакль. Но это – лишь ловушка для зрителя, потому что припев звучит снова и снова, и актёры из веселых детей снова превращаются в страшную чумную нечисть, и уже не машут руками, а угрожающе двигаются на зрителя – жуткий момент, который длится ещё целый припев. Зритель хлопает, потому что если он скажет «ага, здесь должно быть страшно» и перестанет хлопать, это будет невежливо. Потом занавес опускается и в самый самый последний момент туда вбегает режиссёр, и не успев домахать родным актёры садятся на корточки, чтобы махнуть ещё хоть раз. Но занавес поднимается снова, а актёры всё на корточках, и становится ясно, что все случайности даже здесь предусмотрены железной режиссёрской волей. Зритель хлопает. Казалось бы, что ещё можно придумать? Но тут запись песни начинает воспроизводиться маленькими кусочками задом наперёд, это означает, что мир распадается в кусочки. Зритель хлопает… И ждёт, когда же они наконец-то поклонятся по настоящему…
Друзья. Ну нельзя же столько кланяться под Таню Снежину.

Подводя итог, я скажу - в отношении к миру, к происходящему в мире, к искусству, к Пушкину, к ТЮТу я всецело солидарен с авторами спектакля. Как с тем пронзительным шариком, который пролетел на видеопроекции по мертвому городу, приковав взгляды зрительного зала настолько, что актёры могли бы в это время переодеваться на сцене, их бы никто не увидел.
Что же касается эстетики и вообще понимания театрального и в частности актёрского искусства, это не мой театр. Он на меня не действует, как не вызывает эмоций тот же самый шарик, но перекидываемый двумя девочками в углу после того, как они унесли лестницу. Я видел, как из "Рони" из тех самых масовочных "тюх" и "воды", которые вроде бы два года функционально ходили по сцене, образовывались целые актерские группы, которым был по плечу нормальный психологический театр. Но я не уверен, что в ближайшие годы мы увидим на тютовской сцене хотя бы простенькие "Водевиль" или "Мышеловку". Репинскую "лошадку" рисовать пока что некому, придётся нам, видимо, питаться чёрными квадратами.

С премьерой!
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
Лавров
Пол Дрейк


Зарегистрирован: 30.06.2003
Сообщения: 2552

СообщениеДобавлено: Чт Апр 14, 2022 2:57 pm    Заголовок сообщения: Чума Ответить с цитатой

Мне кажется, что пост-модерн рано или поздно победит. Он победит по той простой причине, что никто не может сказать, что это такое и по каким законом живет. Были попытки играть в ТЮТе пост-модерн. Все мы помним спектакль "Балаганчик" Олега Христолюбского. Я, признаться был ошеломлен спектаклем, ничего не понял и пошел смотреть еще раз. Где то тут лежит мой отзыв об этом спектакле. В этом нужно как то разобраться. Мне кажется , что, главное слабое место такого вида искусства заключается в том, что актер не нужен. Вернее нужен как инструмент воли режиссера. Задача в профессиональном театре такого актера просто поставить в нужное место с нужными словами, в ТЮТе - убедить в своей правоте и заразить своей идеей. Актеры Могучего говорят, - вы уверены, что я получаю золотую маску за дело? Значит я правильно понял, что от меня хотели. Это другой театр. Он не имеет почти никакого отношения к системе Станиславского. Там не разбирают за столом смыслы, там сразу же выходят на площадку. Там сыплют конфетти фотографиями и до смерти любят это делать. там зрителю надо читать лекции о том, что вый сейчас увидите желательно за неделю до спектакля, ибо зрителю нужно гуглить каждое слово. там зритель ничего не понимает и это полностью устраивает режиссера. Я смотрел Балаганчик и всё это считывал, но Балаганчик было 12 лет назад, всё это было ново. Телевизор на сцене включался в темноте и говорил голосом Е.Ю. Сазонова, а девочки в танце носили на руках партнёров. Все это было дико, ново, село, свежо, как взрыв мозга. Я вышел из зала перевернутый и радостный от того, что вот же, блин, и мы когда то вешали Мартюкова в позе Христа на тютовских афишах. Время безжалостно. Телефоны устаревают быстрее чем мы успеваем закачать в них любимые мелодии. Спектакль Дзаттере опоздал лет на 10. Сейчас он нов лишь для ТЮТа и то для тех кто не видел Балаганчик. Это меня очень расстроило. Я хотел увидеть что то чего не видел, как и обещает пост-модерн, а увидел повторы. Радость за актеров, которые очевидно любят спектакль не могла перекрыть разочарование от повторов виденного ранее. Танец центральная сцена спектакля. Он безупречен. Но этого так мало, так мало. и еще очень не хватило Пушкина. Особенно финального ключевого монолога Председателя.
_________________
Самураи в траве неспроста
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Чт Апр 14, 2022 3:44 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Пост-модерн, как и темпоритм, нарратив и притча - это термины, которым не повезло. Они такие звучные, что их употребляют кто во что горазд, иначе говоря - в качестве сленговой "замены" конкретного смысла. Что значит - "книга - полный трындец"? Может быть это значит "очень хорошо", а может быть "очень плохо". И в пост-модерне это усугбляется корнем "модерн", который как бы обозначает новизну, но этой новизне полтора века в обед.

Вместе с тем, есть вполне сносные определения вполне сносного художественного течения "пост-модерна" в понимании, например, Умберто Эко. Согласно этому подходу в искусстве на протяжение тысячелетий сменяют друг друга два подхода, который можно условно назвать реалистичным и ирреальным. Они сменяют друг другу, потому что после определённого срока, когда "принято писать про жизнь, как она есть" (реализм), метод исчерпывает себя, жизнеподобие мало впечатляет, становится скучновато. Тогда приходит, например, романтизм, воспевает фантазии, грёзы, образность - он всё равно отражает жизнь, но полагает, что "так ярче". Через пару десятилетий это приедается. фантазии кажутся надуманными, заново открывается необходимость правды жизни. Здравый анализ вытесняет нервную фантазию.
И так далее.
Согласно этому воззрению, постмодерном (во всяком случае у нас) называют то пёстрое разнообразие, которое пришло на смену соцреализму. Все Штирлицы, Кортики и даже Белые одежды показались уже рассказанными, потребовались цыплята Пелевина и киллеры Балабанова.
Под этой же эгидой развивается "постмодерн" о котором сказано сообщением выше. Он характеризуется отрицанием "совкового театра" в пользу того, что там было нельзя - а это немного мейерхольда, немного мата, немного пластических миниатюр голышом, немного мюзиклов про Беслан в постановке полковника группы Альфа. Всё это можно назвать "модерн", "постмодерн", "новый Брехт", "новый мейерхольд" или "новая драма" невзирая на то, что "новая драма" это вообще-то Ибсен.

Точнее всего всё-таки определить это через Мейерхольда, потому что у него хотя бы сформилирован как раз тот принцип, о котором речь - актёр не соучастник, а орудие - фигурка в божьей шахматной игре. Верным признаком проблем служит в данном случае не сам этот приём, а его абсолютизация и превращение в цель.
Давайте посмотрим здраво. Есть ли на нашей памяти хоть один тютовский спектакль, где актёр не был бы ни разу беспомощной, послушной фигуркой, которая должна делать то, что сказано гениальным постановщиком?
Вот инспектор Скальник стоит и смотрит на огонь зажигалки, а кругом него девочки танцуют "хайльгитлер-пойдём со мной".
Вот Дра-Дра, торчит на авансцене с запрокинутой головой, и говорит голосом заевшей пластинки.
Вот Де Гиш какого-то черта стоит на крутящейся штуковине, и штаны у него из одного действия, а камзол из другого потому что иначе не успеть переодется.
Вот майор Варро ударил по плечу папашу Тота, и тот уронил чемодан, как однорукий бандит.
Всё это запредельная условность, которую можно выполнить без всякого Станиславского. Можно. Особенно если поставить актёру задачу: забудьте вы своего Станиславского! Мы работаем по Мейерхольду, а у него были голые бояре на трапеции! Скажите спасибо, что вы не на трапеции.
Так и ставятся спектакли. Главное, чтоб не было Станиславского, иначе Могучий не одобрит.
А можно понимать, что театральное волшебство, как и литературное например, не строится из кирпичей только одного цвета. Что нормальный прозаик просто обязан уметь писать стихи, чтобы написать нормальный ПРОЗАИЧЕСКИЙ текст. Что условные моменты, когда режиссёр говорит: мне нужно чтобы этот актёр стоял в луче и неважно, что он при этом думает, не означает требование "не думать". И разумеется Скальнику, Дракону, и Тоту будет гораздо легче, если они не только знают, что должны стать в луч, не только обсуждали с режиссёром, как это будет красиво, но ещё и - возможно уже без всякого вмешательства режиссёра - знают, что в этот момент ЧУВСТВУЕТ ИХ ПЕРСОНАЖ, то есть продолжают работать по Станиславскому. Они будут гораздо убедительнее стоять в луче! И режиссеру, будь он хоть тысячу раз пост, достаточно просто помнить об этом и хотя бы НЕ МЕШАТЬ АКТЁРУ в том, чтобы он работал не "так, как мы вчера смотрели у Могучего", а пользуясь всеми системами актерского мастерства, из которых система Станиславского по-прежнему лучшая и базовая, просто потому, что она - система.

Именно об этом я и говорю в рецензии. Я терпеть не могу "Макбета" Бутусова, но я не сомневаюсь в том, что каждый играющий там актёр прекрасно, по Станиславскому знает, что творится с его героем в данный момент.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов webtut -> Книга отзывов Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2002 phpBB Group