Список форумов webtut Форум Театра Юношеского Творчества
  FAQ  |  Поиск |  Пользователи |  Группы |  Регистрация 
  Данные пользователя |  Войти и проверить личные сообщения |  Вход 
Список форумов webtut

Обсуждение спектаклей и театров Санкт-Петербурга
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... , 12, 13, 14  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов webtut -> Наши увлечения
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Сб Май 14, 2016 2:02 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Весьма-весьма своеобразный оказался в дебрях улочек близ Московских ворот, "Православный театр Странник". Искал я его и быстро и долго. Почти по наитию я вышел на Цветочную улицу, не забыв вспомнить профессора Плейшнера, увидел вывеску театра, а дальше... шел, шел, и шел, врезаясь то в музей-макет-всей-России, то в заводскую столовку. Охрана сказала мне повернуть у красного здания с колоннами, но я не сразу заметил его, поскольку это было истинно Маленькое Красное Здание, с маленькими классическими колоннами, а для полного безумия с гранитным барельефом Мао Цзе Дуна, без имени, но с подписью "За благо народное".
Православный театр оказался на втором этаже, собственно говоря, это зал заводского клуба, кресла просто превосходные (не Берману в обиду будь сказано), а вот сцена скорее предназначена для стола президиума. Впрочем над ней висит герб, где четыре каких-то предмета заслонены крестом.
Спектакль "Песни сбитого летчика", было бы интересно сравнить с выпускающимся этой весной тютовским "Маленьким принцем". Вообще, чем дальше, тем исследуемее кажется изначально в принципе не исследуемый на сцене Сент Экзюпери. Здесь даже очень сильные изменения в фабуле (достаточно сказать, что в путешествие принца добавили лишнюю планету) работали не против, а за мысль автора, которая действительно приобретала какой-то религиозный смысл, но при этом умудрялась не терять гуманистического. Хороший лис и довольно сомнительное использование фонограммы - не только музыкальной, но и текстовой. Закадровый текст помогает увеличить количество персонажей, но выключает зрительное восприятие происходящего, его можно сравнить с обрывом пленки в кино.
Соло на дудуке и вступительный диалог к нему (не только фразы, но и жесты, восхитительны).

Но каким же шоком для меня оказалось то, что перед началом просмотра зрителю предложили встать и помолиться! Сначала мне стало неловко, что я скорее всего одет не по канону, и поел скоромного вчера. Но потом я увидел в зале человек десять, сидящих со столь же мрачными лицами, и понял, что могло бы быть хуже. Могла бы оказаться и запись в пионеры.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Вс Сен 04, 2016 11:21 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

В Питере открыли памятник Довлатову. Прилетела дочка из Америки. Та самая дочка, которая в ультимативной форме требовала закрыть, и отредактировать замечательный спектакль по Довлатову в "Балтийском доме".

Я еще помнится, смотрел его и думал - удивительное дело, вот есть же у Довлатова рассказы, которые не раздражают, которые не вызывают впечатление глобального троллинга. Или, думал я следом, может они так здорово текст поменяли? Тогда понятны претензии дочки, хотя зря она думает, что отец ее стал менее симпатичным в таком изложении.

Сегодня специально достал рассказы и перечитал. Раздражают. И ничего там авторы спектакля не поменяли. Ни буковки, во всяком случае в той, премьерной редакции. Человеческий облик главному герою был придан ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО средствами театрального искусства. И - я не сомневаюсь - именно так бы в итоге хотел чтобы воспринимались его рассказы сам автор - с симпатией. Потому что юмористом быть куда почетнее, чем, как сказали бы сейчас, пранкером.
Но увы, точное прочтение рассказов наследникам не по душе. Они хотели бы чтобы всё как у людей.

Памятники молчат. А искусство разговаривает. Оно longa.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Вс Апр 30, 2017 11:05 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Год прошел с позапрошлого сообщения в теме. И за это время православный театр "Странник" из экзотического зрелища превратился во что-то невыносимое.

Я ушел после второго спектакля, так и не дождавшись заявленного "сатирического сценария высмеивающего либералов и толерантность" (ради которого я туда собственно и отправился).

Идти на этот раз пришлось-лось на "малую сцену", а где она, в театре никто не говорил, говорили "дойдите до проходной". Напоминаю, что театр находится на территории завода каких-то резинотехнических труб что ли. В проходную там посторонним входить нельзя, но я всё-таки вломился, и мне сказали, пожимая плечами - "Так в церкви же!". В маленькую часовенку была переоборудована вторая проходная, но оказалось, что нужно идти налево, через железные ворота. Которые были заперты, но на них висел православный мальчик, который их гостеприимно распахнул. Церковный купол был водружен на заводского типа здании, над крылечком. Внутри с пола до потолка росписи. Они современные, среди святых видны березы, за березами великомученик Николай второй и синеватые народные зайцы. Лестница ведет наверх, там оказываются хоры, на которых написано "Братья и сестры, не оставляйте ценные вещи без присмотра". Братья и сестры посмотрели на зрителей косо, и сказали "Малая сцена? Вот в эту дверь попробуйте". Еще одна лестница и мы на четвертом этаже. Как бы мансарда, цвет небесный, серый цвет льется сквозь окна на маленький подиум,театральный свет не предусмотрен в принципе, зачем нам эти измышления западной цивилизации. Стены увешаны фоторгафиями и распечатанными на принтере страничками. "Общество трезвенников". Система ПРАВша - ваш позвоночник выпрямится.
Я встал у окна, распахнутого на жуткий решетчатый балкончик над пропастью в четыре этажа. Спектакль начался.
О господи, обереги нас от когтей котенка по имени Гав!
Тихо, невнятно, но очень подробно сорок минут два актера мне рассказывали о гибели байкера. Когда становилось невмоготу, они хватали гитары и начинали петь Высоцкого, сначала под Высоцкого, потом в стиле рэгги. Потом они спели что-то сплина, потом ушли так далеко, что зрители вывернули себе шеи. И тут зазвучал хорал. Ну всё - зазвучал, значит тема раскрыта.
А в зале всё это время шла подготовка к какой-то пасхальной мистерии внизу. и сновали девочки, подбирая свои лебединые пачки. Каждая девочка, набрав этих пачек-юбочек полные руки шла, недовольно поглядывая на поющих рэгги актеров. И разумеется, спотыкалась о мой рюкзак. Убрать рюкзак я не мог, я держал окно, за которым стали ездить грузовые поезда. Но подошел какой-то трезвенник, сказал - откройте, душно. Ну немножко. Ну ничего, что открывается, мы его веревочкой привяжем. Вот веревочка. К какой-то деревяшке привязана. Вот сейчас я ее, капроновую веревочку голыми руками оторву. Он рванул, деревяшка упала и оказалась застекленной рамкой. Вдребезги. Осподи!
А спектакль идёт себе.
Закончился один, начался другой, по Шукшину "До третьих петухов".
Только почему-то актриса (единственная) которая читала (без изменений) текст этой не самой простой для восприятия авторской сказки, читала его кусками. Ну вот так вот - Ваня танцует перед змеем Горынычем. А потом Ваня немножко беседует с медведем о чертях в монастыре. Что это за библиотека? Что за Мудрец? Если человек не читал, он не поймет вообще ни слова. Зачем вы так сделали, спросили тётю постановщика. Я, друзья, сказала она, филолог фолклорист. Меня, друзья, интересовало, где у Василия Макаровича упомянуты народные мелодии и игра на ложках. А уж какое у него глагольное богатство...
Всё это так, мягко поправил бородатый ведущий-распорядитель. Но я хотел бы сказать о ничтожестве интеллигенции. Василий Макарович правда прямо никогда не говорил о том, что он верующий человек и не любит интеллигенцию. Но достаточно взглянуть на его фотографию, где он стоит дружески обнявшись с Гордоном и Тарковским. Сразу видно, что он - русский мужик, а эти двое - ничтожные интеллигенты. И хотя он конечно учился во ВГИКЕ, но шел не по Станиславскому. Он вообще никогда не шел по Станиславскому. Вот меня иногда самого спрашивают, по Брехту я иду, или по Станиславскому. А я - сам по себе. У каждого ведь своя система. А система народного театра она включает их все. Скоморохи. А вы говорите - Станиславский. Не нужен Шукшину Станиславский.
И кстати, у меня единственное замечание к актерам. Почему актрисы в брюках? А не в сарафанах?

Вот счастливые люди... Единственное замечание у них - байкеры без сарафанов...
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Пн Дек 11, 2017 12:51 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Мюзикл «Джекил/Хайд» в Музкомедии это настоящий «импортный» мюзикл, сочиненный в Англии, купленный «по лицензии» и поставленный здесь у нас группой иностранцев. Это сразу снимает неприятные вопросы о сходстве массовых сцен со спектаклем «Джей». Да, тут тоже раздергивают газеты на лондонской улице в такт музыке, выкрикивая заголовки, тоже пляшут с использованием боевой пластики, не успевают уехать на поезде, убивают во время венчания в церкви, поминают святого Иуду, да и вообще вся история с пятью убийствами на улице и одним в будуаре сильно напоминает о Джеке Потрошителе. Если бы мы поставили спектакль после, к Джею было бы много неприятных вопросов. Если бы сценарий в «Джекиле» не сочинял знаменитый англичанин, а сам спектакль не ставил – знаменитый венгр, неприятные вопросы были бы у нас к ним Но к счастью расклад таков, каков есть и остается лишь приятный ответ о том, что постановочные идеи витали в воздухе, и до нас довитали первыми. Напомню, на всякий случай, что Стивенсон написал повесть не под впечатлением дела Потрошителя, а за два года до него, причем прожил эти годы не в Англии.

Итак, мы видим яркое, профессиональное, с грамотным использованием видеопроекций, спецэффектов, живого оркестра зрелище. Вообще, политика Музкомедии на то, чтобы стать петербургской площадкой проката мировых Мюзиклов, выражаясь языком Додина «театром Европы и Америки», может обсуждаться, может даже осуждаться, но, надо отдать должное, это ясная и четкая политика. Зритель знает, зачем он идет в этот театр. И было бы здорово, если бы зритель знал то же самое и о других театрах. Четкая политика, какова бы она не была, куда лучше неопределенных ссылок на работу «с лучшими пьесами современного и классического репертуара». И уж тем более лучше, чем экзерсисы в стиле Могучего, сводящегося к страстному желанию тоже поставить что-нибудь такое оппозиционно-матерное, чтобы тебя посадили под домашний арест до выборов, но при этом так чтобы на спектакли к тебе ходил бы городской казначей с юной красавицей пловчихой и ее секретарем. Казначей с секретарем люди боязливые, и боятся показаться несовременными, они в любом случае скажут «выдающееся произведение искусства», "молодец браток", а может и заглянут на чашку чая. Вот это политика!

В музкомедии играют честные лицензионные мюзиклы. Есть конечно проблемы со слышимостью. Мне объясняли, что в неоперных театрах всегда есть проблемы с разборчивостью текста, и естественное желание «приберите уровни на фонограмме, и добавьте на микрофонах» невыполнимо, поскольку это во-первых живой оркестр, и во-вторых музыка не заглушает речь, а делает ее неразборчивой. У музыки шире звуковой спектр. Может быть, поэтому оперные певцы и вынуждены петь с такими ужасно уродливыми лицами – это отработанный способ доносить слова до слушателя. Но, право же в массовых, ярких сценах и при не очень хорошем переводе вслушиваться в массовые сцены и не надо, их можно воспринимать просто, как сыгранные на языке оригинала. Рефрен «ужас, ужас» слышен, право же не хуже, чем «джей, джей».

В диалогах все слышно очень хорошо, потому что на актерах микрофоны. И именно здесь начинается собственно спектакль, сюжет, история. Ведь в основе – одна из лучших повестей Стивенсона, а Стивенсон один из лучших писателей человечества.

Конечно сюжет не избежал и не мог избежать видоизменений «по мотивам». Повесть Стивенсона это литературный триллер, который нагоняет ужас на читтеля не эффектами, а реалистичной точностью, убедительного придуманного. Следя за сюжетом спектакля, постоянно удивляешься, насколько автор повести хорошо представлял, про что пишет. Когда рецепт Джекила перестает действовать, он мечется по аптекам, пытается собрать его заново. В спектакле ему противостоит «человеческий фактор» - бледный аптекарь дрожа отвечает «ведь эти химические вещества запрещены к продаже». Очень современно – сейчас есть список «прекурсоров», который, включая марганцовку вам не продадут ни под каким видом. Но что это за «запрещенные вещества» в 19 веке? Яды что ли? Но рецепт Джекила не включал ядов и не ядовитостью был опасен. В повести ужас ситуации в том, что вещества можно купить где угодно, но… они не действуют. «Должно быть, - пишет обреченный на гибель герой – в первом препарате была какая-то примесь…» Вот это правда и знание материала. Более того, эта правда говорит свое слово и в современных биохимических экспериментах.

Но право же, это пустяки. Зритель мюзикла должен радоваться, что героем сделан наконец-то не вампир и не ловелас, а интеллектуал и ученый. Вполне естественно при этом, что Джекил из пожилого почтенного практикующего врача превратился если не в студента, то во что-то вроде доктора Борменталя, при этом психиатра. Следом за этим помолодел и его друг Аттертон, появился сошедший с ума отец, невеста, отец невесты, который мог бы, но не захотел стать профессором Преображенским. Расклад «помотивности» понятен, перед нами, условно говоря, история «молодого Франкенштейна», то есть Генри Джекила младшего.

Руководствуясь высокой целью терапии психических заболеваний, он совершает открытие. Авторы благоразумно избегают наукообразных нелепостей (хотя на проекции мелькают и эти осточертевшие кольца бензола с двойными связями подряд). Открытие, как поёт Джекил позволит отделить добро от зла в человеческой природе и таким образом поможет лечению сумасшедших. Джекилу нужно одобрение попечительского совета психиатрической клиники. Совет - это тоже очень современно – явно выглядит, как получение научных грантов, но нет – Джекилу требуется разрешение на эксперимент над пациентом. Совет, состоящий из дураков и ханжей взрывается решительным отказом. Это уже довольно странно, поскольку в Англии 19 века уж чего чего, а фармакологических экспериментов не боялись. Еще в начале века Дженнер прославил Англию вакцинацией, а это знаете, выглядело сознательным заражением оспой. Недоверие было, слухи, газетные карикатуры были. Запрета властей не было. Что же касается сумасшедших, то их лечили запиранием в клетки, опусканием в воду (см пролог спектакля, а также фильм «Матильда»), впрыскиванием камфоры. А попечители ужасаются так, как будто живут в наши дни и озабочены правом пациента на информированное согласие.

В общем, видно, что попечители ретрограды, ханжи и противники мультикультурализма. Это тем более противно, что все они позже окажутся извращенцами. Ну… допустимый сюжетный ход, жаль к Стивенсону никакого отношения не имеет.

Дальше юный Джекил целое действие мучается сомнениями. А действие это идет час сорок минут. Если бы сюжет был построен, как в повести, с загадкой, и ее разрешением, это может быть и работало бы. В «Джее» мы на загадках продерживались час – первого действия и еще пятьдесят минут второго. Здесь загадок нет, мы и так знаем, что доктор в конечном итоге уколет лекарством себя (с чего, собственно, и так следовало бы начать, прежде чем мучить пациента). Но к этому уколу мы с героем следуем через долгие картины страшного Лондона (очень красивые) и долгие лирические сцены. Причем лирика тут есть любовная, а есть, если можно так выразиться, личностная. Герой переживает сомнения относительно своего долга ученого, отношений с людьми, необходимости добиваться истины, блага людей, быть верным памяти отца. Собственно мы видим те самые «приключения духа», которые, как справедливо утверждали бр. Стругацкие составляют основное содержание жизни ученого. Но Стругацкие, как мы помним, при этом сетовали, что не смогли эти приключения описать в собственной книге, одной из лучших книг о науке и вынуждены были замаскировать их приключениями настоящими, шутками, сатирой. Это Стругацкие-то!

Авторы мюзикла про Джекила/Хайда не боятся ничего. Герой переживает, поет об этом, антураж ему помогает, перевод мешает, но текст не назовешь бессодержательным. Пожалуй он даже слишком содержателен для мюзикла, тянет куда-то в серьезную философскую оперность. Нельзя сказать, что какой-то из кусков надо вырезать и выбросить, но в целом уже устаешь ждать, когда же выйдет Скальник и всех убьёт.

Ну ладно, с этим тоже можно смириться. Красивое и классно придуманное зрелище не цепляет, не удерживает зрителя вопросом «а что же дальше?». Оно даже не позволяет посочувствовать герою, поскольку каждый повод для сочувствия оказывается очень растянут во времени. Получается зрелище скорее телевизионного формата, от которого можно уйти на кухню за чайником, но зато уж точно красивого пейзажа не пропустишь. Думаю, что зритель более спокойный, менее пресыщенный или просто более молодой, чем я вполне может этим удовлетвориться.

Но есть один момент… Не в спектакле появившийся, но в спектакле сыгравший, как мне кажется, против спектакля.

Джекил и Хайд в наше время персонажи вовсе не экзотические. Это в моем детстве я про них слыхом не слыхивал и чуть не помер от ужаса, когда в томике любимого Стивенсона за «Островом Сокровищ» и развеселым «Алмазом Раджи» я наткнулся на эту жуть. С тех пор мы видели разных Джекилов и Хайдов. Достаточно вспомнить хотя бы «Лигу выдающихся джентльменов». Что там такое Хайд? Это огромный монстр, некий примат-культурист, который не снимая огромного же джентльменского цилиндра прыгает с одной крыши на другую. Собственно говоря это Халк, только не зеленый, иными словами монстр-оборотень. Он, понятное дело, отличается от любого нормального врача, поэтому Джекил при нем может быть любой – молодой, старый, хилый, мощный, Хайд всё равно крупнее и мощнее.

Вот и в спектакле он крупнее и мощнее. Это такой в хлам пьяный Ноздрёв, или Свидригайлов, аристократ средней руки, имеющий обыкновение громить бордели. При этом он иногда убивает людей, просто потому, как сказал бы Портос, что убивает людей. Но при этом большая часть его жертв это тот самый совет благотворителей-попечителей, которые не позволили доктору Джекилу экспериментировать. А поскольку Джекила и Хайда играет один и тот же актер, то – при всем таланте и обаянии актера Колпакова – мы видим перед собой не столько добрую и злую половину человеческой души, сколько всё того же крепко сложенного, молодого и полного сил доктора Джекила, который под влиянием наркотического препарата просто дает волю своим оскорбленным чувствам – как герой Майкла Дугласа в «С меня хватит». Да, он совершает ужасные поступки, но при этом он большей частью мстит и мстит поделом. Ханжи-священники оказываются педофилами. Светские львицы пуританки оказываются любительницами мужского стриптиза. Ну Джекил и развешивает их на фонарях, называясь при этом, правда Эдвардом Хайдом, но оставаясь Джекилом, озверевшим, сорвавшимся с тормозов, разодравшим манишку на мощной груди, но Джекилом.

А теперь вспомним, чем отличались Джекил и Хайд у Стивенсона. Джекил был
- старый
- благородный
- высокий, статный, красивый
Хайд был
- молодой
- гопник
- плюгавый, низенький, хлипкий на вид
Да, у него были волосатые руки. Да, он был совсем не хилый, он был жилистый, привычный к уличным дракам подонок, готовый проломить тростью башку пожилому толстяку. Без причины проломить. За то, что тот спросил сколько времени. И женщин он бил не за отказ в поцелуе. А просто сбивал плечом на улице. Потому что спешил. Наступал ногой и проходил мимо.

Хайд никому не мстил за бедность, как поют в мюзикле «за комплексы», за поруганные надежды, и уж тем более за несостоявшиеся опыты доктора Джекила. Он не мучается вопросом, тварь ли он дрожащая. Он вообще не думает в том смысле, в котором думает Джекил. Хайд подонок, и как любой подонок – эгоцентрист. Ему глубоко плевать на всё, кроме себя.

Именно такой человек является полноценным антагонистом Джекила. И если мы выбираем ученого, альтруиста, мыслителя Джекила в качестве полюса добра, именно такой Хайд должен быть полюсом зла. Не идейный мститель и не страстный зверь, как бы ни были обаятельны эти персонажи. Иначе у Хайда появляется своя, пусть революционная, правота, появляются какие-то перспективы. И к черту идет весь драматизм финала, когда две сущности борются, и мы в общем-то должны переживать за подсвеченного синим Джекила, который уже не надеется завершить эксперимент, но хочет хотя бы не попадать в ад. А нам как-то интереснее Хайд, у которого к красному цвету еще и картинка проецируется на экран. А больше всего хочется, чтобы эти два классных парня договорились, перестали друг друга убивать, и наконец-то навели порядок в этом, полном идиотов и уродов Лондоне.

В общем, автор, перерабатывавший историю переборщил с привнесением личного в образ главного героя. Вот любит он его, просто любит. Иначе бы позволил играть два главных образа двум разным актерам, а не ставил бы перед одним невыполнимую задачу стать полной своей противопожностью. Полной всё-таки не получается.

А это уже не очень здорово. И история из предостережения уже клонится к оправданию зла. Зритель-то тоже себя любит. И с удовольствием посмотрит как гениальный герой себе волю даёт. Да и скажет себе: а,так это моя тёмная сторона! Вот я раз в неделю ворую, пишу доносы и говорю зиг хайль, так это же потому что я гений! А в остальные дни я на светлой стороне и кошек люблю... Ну и чем такой Джекил отличается от лицемеров-благотворителей?

В общем Джекил\хайд - яркое, несколько громоздкое зрелище,отнюдь не пустое,напротив,ставящее важные вопросы. Ответы на которые художественно небезупречны...
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum


Последний раз редактировалось: НекрЫсь (Вс Май 06, 2018 3:22 pm), всего редактировалось 2 раз(а)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Чт Дек 14, 2017 1:54 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Интересно, как в театральном пространстве существуют прямо взаимоисключающие подходы. Причем – как я не раз мог убедиться, какие-нибудь микроскопически оригинальные, художественные часовенки обычно убеждены, что они либо провозвестники новых форм, новой эры, новой эпохи, либо наоборот считают себя оплотом истины, почти уничтоженным заполонившим весь мир «неправильным театром». Неправильный театр обозначается так, что становится ясно – дьячки данной часовенки давно уже смотрят на мир через очень пыльные окна и уже плохо помнят, даже что там было раньше, не говоря уж о том, что там теперь. «Этот ваш проклятый Станиславский… Этот ваш проклятый МХАТ… Этот ваш совок… Этот ваш Бродвей… Этот ваш Шекспир…».

А этот наш театр тем временем существует так, как он существовал во времена Дженни Вильерс и Чиверела, Максудова и Бомбардова, Акимова и Менглета, Высоцкого и Демьяненко. То есть балансирует на шатких черепахах того, что хочет видеть зритель. Лично мне тяжело это признать, но факт остается фактом, зритель хочет видеть балет, и акробатов в цирке, и оперу, где толстые актеры искаженными ртами изображают потрясающую красоту, и чеховское занудство, где полчаса играют в лото, хотя главный герой давно застрелился. К моей же личной радости зритель хочет видеть и страдания Гамлета, и зеркало, в котором отражается рожа Городничего, и Зилова, которому притащили венок, и даже Паравичини, входящего в Монксуэл мэнор.

В числе прочего, зритель любит оперетту. Не обязательно Летучую мышь, и не обязательно шутки на тему телефона и граммафона, а музыкальный спектакль с внятным сюжетом и танцами. И если музкомедия старается бежать семимильными шагами за современным Бродвеем, где даже в антракте должна быть три-дэ проекция структуры мозжечка на занавесе, то старинное, полудетское, но очень хотящее быть взрослым зазеркалье действует по-старинке, экспериментируя в тех же рамках, в которые вполне поместился бы культпоход моего шестого «А», году этак в восемьдесят пятом. Это не упрек, это эстетическая оценка.

В Музкомедии оркестр играет вживую, маэстро кланяется из глубокой ямы, актеры снабжены микрофончиками висящими на ушах, но их всё равно плохо слышно. Частотами музыка забивает. В Зазеркалье оркестр тоже живой, яма еще глубже, маэстро кланяется как из за бруствера. Актеры вот они в двух шагах, поют без микрофончиков… И их слышно еще хуже. Поверху бежит бегучая строка, но она работает только тогда, когда актеры переходят с русского на английский. Понять закономерность этого перехода сложно. Еще сложнее, когда по строке бежит текст не той арии, которую в данный момент поют. В общем и целом спектакль на сцене бывшего ТНТ я смотрел почти как тютовский спектакль, радуясь, когда подготовка актеров складывается в захватывающее действие, а на накладках морщишься, запоминаешь для обсуждения.

Смотрел я «Порги и Бесс». Обычно спрашивают, на каком языке. Тут следовало бы спросить – каков цвет кожи актеров. Белый. Ослепительно белый. Никого не мажут гуталином и не плющат носики, и эта ставка, как ни странно работает. Это не механическая замена, как в давешнем «Восточном экспрессе», сделали английского полковника негром, и дали ему реплик – «Это редко, но бывает, и как же я страдаю от этой дискриминации». Там это нужно объяснять. Здесь – совершенно не нужно, не только музыка, не только манера вокального исполнения – вся история, вся логика поведения персонажей, странно оттеняет актеров. Это не просто односельчане, как где-нибудь на Новом Дилавере. Это даже не просто бедняки, как у Диккенса или Гюго. Это какие-то совершенно особенные бедняки.

Такое ощущение я испытал однажды в детстве. У меня была книжка замечательного советского поэта Овсея Дриза. Странное имя меня нисколько не удивляло, даже не обращало особого внимания – ну есть же Джанниродари и Джончиарди и Энорауд и Гансхристианандерсен, не говоря уж об Астридлиндгрен. У детских писателей должны быть странные имена, например Самуиляковлевичмаршак – они же все волшебники. Ну Олле Лукойе, ну Овсей Дриз. Герои стихов Дриза жили в деревнях, ходили в валенках, ссорились с городовыми, учились в школе, ездили на троллейбусах, ругались с соседями в коммуналках. В общем они вели понятную, узнаваемую жизнь. Но какую-то особенную. И корову они на чердаке держат. И кошке привязывают голубиные крылья. И даже в коммуналке у них какие-то совершенно небывалые дружеские отношения.

Я всё это замечал, и принимал, как должное – от этой необычности становилось только интереснее. Так же, как с удовольствием я читал про наших эстонских Томов Сойеров – Яана, Антса и Рольтса, живущих в такой замечательной Эстонии, что там есть даже констебли. Много позже я сообразил, что Эстония-то не наша, а довоенная, независимая.

Вот такую же особенность придает простая, но плодотворная идея спеть «Порги и Бесс» по-русски, не гримируясь в негров. Если в музкомедиевом «Джекиле и Хайде» фраза «Я не умею читать» вызывает дикое раздражение – зрителя разжалобить решили, то здесь, когда Бесс уезжает в Нью-Йорк, и Порги спрашивает – «А где это?» хочется заплакать от сочувствия, и от того, насколько каждый из нас собственного счастья не ценит. Спектакль о бедняках не должен вызывать желания пойти в метро и дать денюжку в переходе вечно беременной страдалице. Спектакль о бедняках должен напоминать тому, кто не бедняк, чтобы он ценил собственную судьбу.

Порги не только калека, но еще и пожилой калека. Он седой. Это выглядит довольно странно, сочетание трагической судьбы с беззаботным «У меня нет ничего» не производит впечатление черного юмора, скорее это мужество безнадежно больного. И когда этот больной одерживает одну победу за другой, кажется, что авторы ему подыгрывают. Однако в спектакле есть еще один седой человек, это, как ни удивительно Спорти Лайф – шустрый подлец, и как ни удивительно, это самый запоминающийся и обаятельный персонаж. Вот уж истинно возраст не помеха. Не возникает ни тени сомнения, почему этот пройдоха, злодей и торговец дурью дожил до почтенных лет и сохранил такое жизнелюбие, что еще и влюбился. Да-да, именно Спорти выглядит здесь солнечным зайчиком и носителем оптимизма, потому что он не отягчен – Безнадежной Любовью Бедняка, которая сломала шею великану, чуть не зашвырнула Порги в тюрягу, разрывает сердце обеим вдовам на наших глазах теряющих мужей. Спорти не любит, он влюблен, и эта влюбленность для него такое же стремление к радости, как и понюшка кокса, как и постройка лодки – да, да, этот бодрый – не назовешь его стариком – бодрый седой парень, работает вместе со всеми, рыбачит со всеми, танцует вместе со всеми. И снова всех предает. И вовсе за это не извиняется, не поет «пускай я тварь, пускай я сволота», наоборот цитирует библию. Потому что библия, извините, не работает.

Вообще, мужские персонажи во всех парах переигрывают девушек. Нет, те, конечно восхитительны, до девчонки включительно, но только когда не страдают. Потому что в полном соответствии с законами мира, где происходит действие, плачущую женщину хочется отодвинуть плечом и сказать – следи за плитой, Honey. Даже Бесс ничего по сути не решает, никакой веры ей нет ни когда она хорошая, ни когда плохая. Уедет… Ну и уедет… Хорошо что не настучала в полицию хотя бы…

И полицейские, лишенные расовых отличий смотрятся просто и ясно, без всякой неоднозначности Шренка. Это чужаки, как всегда были чужаками менты в любой коммуналке, в любой трущобе Питерских Песков, Охты или Страны Дураков. И с какой стати я должен говорить им, кто именно ткнул ножом Ваську из соседнего парадного?

В сотый раз повторю, альтернативная мораль – вещь художественно ценная и очень выразительная. Нужно только понимать, когда зритель не врёт, принимая ее. Данила Багров или герои Тарантины вынуждают зрителя лицемерить прямо в кресле кинозала. Зритель хохочет, хлопает, требует «врежь им ещё», но только потому, что ему объяснили – это наш альтернативный герой не тебе врежет, а вот неким абстрактным «им». Америкосам, нигерам, Марцеллосу Уоллесу. И ты вроде бы примешь его альтернативную мораль, потому что всегда приятно смотреть, как бьют не тебя. Ты бы сам не захотел, чтобы Данила Багров был твоим соседом по лестнице. Ты бы не пришел в восторг, если бы тебе выстрелили в лицо, как Марвину. Точно настолько же лицемерна «альтернативная мораль» всевозможного натурализма, когда манерные мажоры, манерным же мажорам со сцены показывают фиги, кукиши, и непристойные картинки.

«Порги и Бесс» - это ставшая музыкальной классикой, и преподававшаяся еще в советских музыкальных школах, самая что ни на есть альтернативная мораль Орлеанского гетто. Которое не изобретало, как сейчас поводов «какой бы еще дискриминацией возмутиться нам, ездящим в Мерседесах, и в поте лица работающим на фотосессиях». Гетто работало (и продолжает, увы) работать за еду, умирать в поножовщинах, и главное – снова и снова терять надежду. Затем, чтобы встать из инвалидного кресла и пойти за утраченной мечтой… В Нью-Йорк… В Зеленогорск… На Северный полюс… не столь важно.

В общем, спектакль этот незамысловатый куда серьезнее по замыслу и результатам, чем блестящий и пылающий настоящим огнём мюзикл про ученого Джекила. Другой вопрос, что качество воплощения тут «для своих». Дыхания не перехватывает ни там ни тут, но по разным причинам. А посмотреть стоило и то и то. Нет, это не идеальная оперетта. А вы что, видели, идеальную оперетту? Я вам завидую.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Сб Апр 21, 2018 5:14 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

И вот снова какое-то дежа вю. Совсем недавно смотрел я «Медею» в старом, несовременном зале с неудобными бархатными креслами. Прошлое было очевидно, и столь же очевидно неудобоваримо. Хотелось ужаснуться тому, что спектакль поставлен, как будто рассчитан на успех в восьмидесятые годы. И в этом была своеобразная гармония, не художественная правда, а жизненная.
И вот я снова сижу на бархатном кресле. И снова в зале торчат одинокие зрители, а бельэтаж отгорожен, чтобы не так била в глаза пустота. И снова огромное фойе нагоняет дрожь одиноким буфетом, а чисто вымытый туалет пахнет какой-то прямо «Пилой».
Да еще и спектакль называется, вы не поверите «Возвращение в любовь». Может мне такое понравиться, как вы думаете? Может еще душа немая идти не может? Ну чем тут могут помочь актеры? Приколами? Самоиронией? Разорвут голубя, чтобы не скучно было? Разденут кого-нибудь, благо есть титр 12 +?
Знаете, нет. На сцене НОРМАЛЬНОЕ оформление. Актеры, которые не «постмодернистски иронично прикалываются», а с самоотдачей играют простые диалоги, какие могли бы звучать в «Весне в ЛЭТИ». Молодые актеры. И пожилой актер. И молодые вовсе не тем занимаются, что заставляют пожилого актера «читать вербатим» и радоваться, как «он смог» выполнить эту сложную задачу, и сыграть гамму. И пожилой актер вовсе не тем занимается, что из сочувствия к режиссеру, присланному из минкульта, валяет дурака.
Актеры НОРМАЛЬНО играют. Нет, не только глубоко чувствуют и многозначительно молчат. Они действуют каждую секунду спектакля, речью, пластикой, темпом, и только во вторую очередь – репликой, шуткой, сюжетом, но и об этом всём не забывают. Господи, как же давно я не видел этого – нормальной актерской техники, честно говоря, я уже привык к мысли, что она кончается где-то на уровне студенческих преддипломных показов.
И зал смотрит не отрываясь. Я не знаю, я не уверен, что все сидящие в зале такие уж закоренелые мои единомышленники, полагающие, что шестидесятые годы – самая великая из возможностей, упущенных страной. Но зал смотрит. Зал аплодирует.
Танки идут по Праге
В закатной крови рассвета
Танки идут по правде,
Которая не газета…
По всему нашему времени зал должен взрываться возмущением, хотя бы десятком засланных голосов, кричащих, что Прага наша. Ведь засылают же кого-то в тот же балтийский дом кричать на гомосексуалистов. Но зал не взрывается, и вообще нет того, набившего уже оскомину ощущения, что мы, театральная тусовка тихо собрались и смело спели Сулико, несмотря на то, что Саакашвили, и возможно сейчас сюда ворвется Милонов с автоматчиками, но мы уже герои.
Это логика глянцевой смелости нулевого времени. А на сцене «Балтдома» сегодня, смелость времени шестидесятников. Этот спектакль, с названием про любовь, с музыкой Паулса и с диалогами «Весны в Лэти», спектакль по стихам Евтушенко. Это не байопик, не мемориал, и не разборка правильно ли поступал Евтушенко. Это даже не тот «Довлатов», который шел здесь же. «Довлатов» был про Довлатова. А здесь спектакль не про то, как он поступал, а про то что он думал.
Да, пожалуй есть пара претензий ко вкусу – номер на роликах и условный финал. Да, это приемы из «Души немой». Они правда, гораздо лучше сделаны, и, черт возьми, застывший скейт выглядит летящим. Но всё-таки отвлекает, когда вместо мыслей о времени и судьбе, начинаешь переживать – «ох, только бы он не грохнулся».
И тем не менее безусловно – браво! Редко я это говорю, но браво. Не столько за политическую остроту, не бывает какой-то особой остроты в здравых мыслях. За смелость, странным образом проявляющуюся в том, что на сцене есть декорации, а не концептуальный хлам из Икеи, и они еще и работают, и они еще и всю дорогу работают, и это еще и красиво. За смелость, заключающуюся в том, что актеры знают текст, и знают до секунды, когда надо его произнести, а не зовут зрителя прервать спектакль, и зайти на сцену сфоткаться. За забытое ощущение, когда не главный совсем герой, а вот тот третий студент, похожий на Рогулина, у которого и реплик то, кроме «Я думаю, Катя права» немного, вызывает совершенно алогичную симпатию (как коля Тараскин) и за ним начинаешь следить отдельно, и он, черт возьми, когда на него не взгляни, живет своим образом. Не показывает, как он живет, а просто живет.

Неужели мы догребли до того момента, когда банальное или сусальное название означает, что там, под названием спряталась, как земляника под листом истинная творческая свобода? Это момент не из приятных, не из светлых. Но это уже момент перед рассветными сумерками.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Пт Сен 07, 2018 4:40 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Тридцать-сорок лет назад мы – советская молодежь – были потрясены открытием жанра рок-оперы. Если даже великий Высоцкий в одном из интервью с большим уважением говорил «Джизус Крайст», то как же было не потрястись нам, которых водили на «Обручение в монастыре» по абонементу, и для которых опера была чем-то вроде прыжков с парашютной вышки – реликтовая, но зачерствелая от времени ценность. Грустный Федя Винницкий, который вообще говорил со мной с той грустью с которой поживший и многое повидавший восьмиклассник обращается к зеленому семикласснику, спросил как-то, когда я приперся к нему на кухню пить чай: «Ты Иисуса Христа вообще-то слышал?». И объяснив, что это опера, но современная и крутая, включил мне кассету, а сам ушел.
На всей кассете, как я помню, была одна крутая песня «Воздай, воздай» и много малопонятных разборок, в которых герои то и дело переходили на визг. На такой хорошо поставленный, музыкальный, но визг. Причем визжал не только Иуда, что было бы позволительно, а все. Был бы там Бог-отец, он бы тоже визжал.
Ну потом-то уж в магазинах появились дорогущие пластинки, сначала по-английски, потом переведенная, изданные на средства каких-то странных христиан. А еще выяснилось, что «Юнона и Авось» тоже рок-опера, и ее приличный человек должен послушать. Только непонятно где, потому что одновременно вышла пластинка, но там не Караченцов, одновременно Захаров поставил с Караченцовым, но в Москве, одновременно существовали еще какие-то «Поющие гитары», а может и «Трио Меридиан», которые тоже пели «Я тебя никогда не забуду», но под гитару и как-то уж совершенно не так.
А потом оказалось-лось, что есть еще и театр «Рок-опера». Кочующий такой театр, без помещения, выступающий на разных площадках. И тютовцы дружно пошли смотреть в ДК Ленсовета «Христа Суперзвезду».
Я помню только общее ощущение, что на пластинке как-то круче, особенно «Масдай» (выражение мы уже заучили, но Интернет-ругательством оно тогда еще не стало, не было Интернета). Четко в память врезался только костюм Царя-ирода – он был в чем-то вроде трико, но поверх трико был зачем-то пришит муляж гениталий. Пел Ирод тихо и невыразительно, но видимо это было продолжением иронического прочтения образа.
Дотошные Сережа Николаев с Глебом Абаевым дождались Ирода после спектакля у черного входа, сильно его этим напугав, и задавали ему какие-то вопросы о сверхзадаче. Опять же, сверхзадачу никто не запомнил, но Николаев со свойственным ему дотошным недоумением замител: «Костюм у него просто анатомически точен. Но зачем?».
Нам в то время жанр рок-оперы был не то, чтобы близок, скорее созвучен. Подросток мог ничего не смыслить в музыке (как я например), но всё равно считал, что рок-опера это хорошо. Потому что раньше ее вроде не было, а вот я вырос и она вроде появилась. И не она одна. Появилась перестройка, рухнул железный занавес, кока-колу скоро продавать начнут. В общем человечество переживает рассвет, вполне логично обусловленный моей юностью и даже если признаки этого рассвета выглядят странно, мне они все равно милы.
Именно поэтому, я полагаю, «Твинпикс», «Нелетун», «Хуго-Баски» Гоши и Лаврова, а ранее «Рыбка-мартышка» Лаврова и Сухотина, называются рок-операми. Рока там немного, но это музыкальные сюжеты нашего поколения – что еще нужно чтобы называться этим трудноопределимым названием? Чеховские комедии… Лавровские рок-оперы…
Прошло тридцать лет.
Я снова пришел в ДК Ленсовета на премьеру рок-оперы в театре «Рок-опера». ДК Ленсовета силен своими афишами, работая рядом просто невозможно отделаться от ощущения, что вот тут-то идет настоящая, небогемная, несуетная, некоммерческая культурная жизнь страны. С афиш улыбаются то Делон с Бельмондо, то Красовицкий с Гординым. Иногда оттуда толпой валят возбужденные подростки, поющие неизвестные песни неизвестных рок-звезд. А добивают впечатления кружки для взрослых, где, как в добрые годы советской власти можно научиться говорить по-испански, танцевать, играть на гитаре, и ваять из мрамора, причем за короткие сроки.
Внутри ДК довольно странно. Если пробиться через ряды магазинчиков с сотовыми телефонами, оказываешься в разных фойе, откуда можно либо улететь на Бали, либо подняться по лестнице на пятый этаж пешком, и там справа по коридору будет такая дверка, где вам обязательно распечатают на принтере формат А4. Если не промахнуться, попадешь в зрительный зал, где улыбаются две загадочно-скептичные билетерши. За билетами надо вернуться в будку рядом, и там сидит роскошная администраторша, и выдает вам контрамарки со словами: «Ну идите, насладитесь зрелищем. Если сможете».
ДК славится своим зимним садом и чрезвычайно плохо обустроенной зрительской зоной. Я это понял еще во время встречи с Бельмондо, когда много приходилось ходить через ряды и по фойе. По рядам не пройти никому, они поставлены ровно так, чтобы уместились колени. И это не капиталистическая погоня за прибылью, кресла старые, как Михаил Иваныч Калинин. В фойе ничегошеньки нет, вернее висят фотографии неизвестных людей, и так мало, что тютовские коридоры кажутся музеем. В огромном фойе сиротливо притиснулись три буфетные стойки. Буфетчики всегда выглядят бойцами ООН, раздающими гуманитарную помощь в пустыне. Все это компесируется зимним садом, где реально много огромных растений и под ними стоят красивые столики. Я просто забиваюсь в эти джунгли и читаю, и бог с ней с икрой и эклерами.
Всё это кажется… Не руинами в античном смысле, когда рухнули колонны, и кругом кроме песка и туристов ничего не осталось. Нет, скорее это южноамериканские пирамиды. Вроде ничего не рухнуло, всё действует, и в принципе можно на рассвете кому-нибудь вырезать сердце. Только нет желающих. Остались только лианы и посетители, которых эти лианы может еще и утащут. Это хорошо населенные руины, с нетопырями, призраками, бойцами революционного сопротивления и парой лягушек.
И вот в этом ДК театр «Рок-опера» играет «Медею» на музыку С.Колмановского.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Ср Окт 10, 2018 3:02 pm    Заголовок сообщения: "Летучий Голландец" Ответить с цитатой

Много лет назад я впервые попал в Михайловский театр. Меня привела туда добрая Косуля, которая снисходительно отнеслась к моему ужасу, когда я узнал, что смотреть придется даже не оперу, а балет, балет, как говорил Жеглов. Назывался он «Корсар» и выглядел классически, то есть скучновато. Но мне понравилось-лось, я был рад уже тому, что без единого слова и конечно без программки, которой у меня не было, я врубаюсь в сюжет. Сюжет этот слегка напоминал мне «Волшебные кольца альманзора», где один из пиратов оказался бы Зинзивером, короче это была сказка, и в конце второго акта падающая под вспышки молний, продолжая обонять отравленный букетик цветов героиня, была красива, как чешский Луна-парк. Я поднялся и сказал «Ну спасибо, что ты познакомила меня с высоким искусством балета…», но тут Косуля тактично пошевелила ушами и тихо сказала: «Это антракт, будет ещё одно действие»…

И вот я снова в Михайловском театре. Я пришёл смотреть оперу Вагнера «Летучий Голландец», о которой много слышал, и которую много слушал, но ни разу не видел.
Либретто написал сам композитор, и можно было бы над этим улыбаться, мол не его это дело, но я вам сюжет напомню, благо он прост как апельсин.

Первое действие. Однажды в шторм рыболовецкая шхуна встретила в море «Летучего голландца», корабль с призрачной командой и одиноким капитаном-зомби и полными трюмами сокровищ Жадный капитан рыбаков предложил Голландцу жениться на своей дочери. Тот обрадовался, поскольку древнее проклятие имеет условие – если Голландец женится на верной девушке, он перестанет плавать. Такая возможность предоставляется ему каждые семь лет, тогда он сходит на сушу. Смотрите «Пиратов Карибского моря».
Второе действе. В рыбацкой деревушке девушки поют и прядут. Они говорят о женихах. У дочери капитана есть жених – егерь Эрик. Но она тоскует по нарисованному на старинной картине Голландцу. Девушки над ней смеются. Приходит Эрик и крысится на картину. Приходит папа, приводит нового жениха. Девушка и голландец очень нравятся друг другу. Я буду тебе верна! Свадьба, свадьба!
Третье действие. Свадьба, свадьба! Но тут появляется Эрик и предостерегает девушку выходить замуж за капитана, у которого на корабле полно призраков. Девушка крысится и говорит, что необходима Голландцу, а Эрик вообще непонятно что недоволен. Эрик говорит, ну ты же обещала, что будешь мне верна! Голландец бледнеет. Девушка кричит: не волнуйся, теперь я буду верна только тебе! Голландец резонно говорит: да как же ты можешь быть верна кому-то, если кому-то ты уже оказалась неверна? Да пошло оно всё к черту. Голландец уходит на корабль. Девушка бежит за ним. Они вместе тонут.

Вообще-то Вагнер-либреттист молодец, у него авторская мысль просто очевидна, и выражена рефреном партии девушек рассказывающих легенду: - И ни одна верна не оказалась! Это вполне необъективное, как сказали бы Эрик и МаКс сексистское произведение о том, что Сатана не зря назначил Голландцу такое условие освобождение – верной женщины он не найдет в принципе. Не бывает их. С этим можно соглашаться, можно спорить, но одно точно: играть и смотреть такой сюжет можно, удобно, интересно.

Теперь мы смотрим спектакль Михайловского театра.
Занавес открывается. Мир изменился, спектакль без видеопроекции не спектакль, бутафорские молнии и букетики не в чести. Первые десять (это не преувеличение – я засекал по часам), ДЕСЯТЬ минут при открытом занавесе ничего не происходит, только на арьере идёт дождь и проецируются морские волны. Звучит увертюра, они у Вагнера длинные, чего ж играть-то когда еще петь нечего. Так что можно в подробностях рассмотреть, что находится на сцене.

На сцене, я бы сказал, пляж, то есть пляж занимает планшет примерно наполовину, там стоят шезлонги и пляжные столики, как на «Чародейке». Сцена организована в трёх измерениях, есть декорации, вернее декорационные конструкции. Это… как бы вам сказать… Вот в Зеленогорске построили яхт-клуб, за ним есть так называемые апартаменты, это вроде как пляжные домики, где можно остановиться, но они кубические и с прозрачными стенами. Вот такие вот три куба стоят на сцене на высоте метров трех-четырех, поддерживаемые двенадцатью металлическими сваями, на одной из которых нанесена монтажная шкала. В каждом кубике передняя стенка закрыта жалюзи и полупрозрачным экраном, в каждом кубике легко помещаются пять человек. Между кубиками проложены мостики, по ним можно ходить. Весь арьер (и все проекции на арьере) кубиками в значительной степени заслонены.

Эта декорация такая тяжелая, что ясно – до конца спектакля она никуда не денется.
Карманы сцены закрыты рядами стеклянных дверей с дугообразными ручками, которые сейчас делают в кабинках сауны. Видимо, это душевые.

В общем, это похоже на пляж, где-нибудь в Майами, или в Юрмале, или в Зеленогорске, который от нас частично заслонен модерновой архитектурной конструкцией, скажем спортзалом санатория, или переходом из корпуса в корпус поликлиники, или домиками немного экстремального кемпинга. Как выясняется дальше, примерно так оно и есть.

Когда кончается увертюра, прячась за сваями выходят несколько людей, дергают за веревочки и в кубиках начинается жизнь.
В левом кубике, зеленом изнутри, начинаются съемки фильма. Там за бутафорским штурвалом стоит человек похожий на труп и Джека-Воробья и вращает штурвал. Над ним держат микрофон, его ругает режиссер, бегает помреж с хлопушкой. Зеленый цвет такой как на «зеленых экранах» в киносъемке.
В центральном кубике какой-то седой человек целуется с женщиной средних лет. Их плохо видно, они за жалюзями.
В правом кубике показывают уже снятый фильм про «Летучего голландца». Мы смотрим на зрительный зал через полупрозрачный экран на котором кто-то стоит за штурвалом. Хорошо заметно, что кино смотрят несколько рядов зрителей, в первом ряду девушка в белом пышном платье, и ее молодой человек, которому фильм не нравится.
А пока мы это рассматриваем, собственно на сцене, рассаживаются в шезлонгах люди. Они рассаживаются и неподвижно сидят целое действие. Трудно сказать точно, но это либо отдыхающие на пляже, которые смотрят в море, то ли пассажиры круизного лайнера, которые наоборот, сидят на палубе и смотрят на берег. Когда я говорю «неподвижно», я имею в виду, ничего не делая. Видимо, режиссер сказал «просто сидеть». Поэтому интереснее всего наблюдать за семьей – отец, мать и сын на коленях. Сын настоящий и ему по-настоящему скучно, поэтому общение его с родителями, которые уговаривают его не вставать и не уходить, выглядят естественно – это как кошку на сцену выпустили.
И только у левого портала разворачивается действие: а именно: туда выходят два человека в пляжных белых пиджаках и поют по-немецки диалог Капитана Рыболовецкой шхуны и его Рулевого. Буря, буря.
В этот момент человек, которого снимали в кино, переходит по мостику в Средний кубик. Там он устраивает скандал женщине, целующейся с седым джентльменом, и вышвыривает джентльмена в третий кубик, на котором загорается надпись 1953. Оскробленный собирает вещи в большой чемодан на колёсиках, с такими теперь ездят в Пулково. Выйдя на мостик, он находит в чемодане красную туфлю-шпильку и в ярости, сдерживаемой теснотой мостика, бьет туфлей по чемодану. Затем, чтобы успокоиться, он выходит на балкончик первого кубика, с которого содрали зеленые обои уходящие киношники, и курит. Затем он подсоединяется к разговору, и поет партию Капитана Голландца. Он дарит второму Капитану драгоценности, Капитан говорит, у меня есть дочка. Тем временем актер, певший за рулевого неуверенно машет корабельным канатом, собираясь приставать к берегу. Занавес.

Сижу я после этого в буфете и в голове у меня крутится сентенция моего гуру по либретто – Юрия Георгиевича Димитрина – «оперные актёры играть не умеют». Имеется в виду не то, что они идиоты, а то, что в драматической выразительности они примерно так же уступают актерам обычного театра, как те, в свою очередь уступают им вокально. Ну разная специализация. Ну не может этот актер сыграть пластический этюд – «рулевой причаливает к берегу». Всё же в целом никаких эмоций и мыслей не вызывает. Музыка прекрасная, слова слава богу в переводе проецируются под потолком. А происходящее на сцене – ну как тут оценишь? Душевые кабинки, из них дует ветер и летят какие-то листы бумаги… Говорят, где-то тут поставили «Руслана и Людмилу», гордясь появлением Черномора из холодильника. Говорят, в Михайловском директорствовал фруктовый торговец, которого потом послали спасать Новосибирскую оперу, и он гордился тем, что выходил на сцену в костюме Принца Лимона. Такие вещи плохи тем, что их даже не сопоставить. Происходящее на сцене тоже выглядит шарлатанством, отсутствием трактовки и мысли, но есть вероятность, что это дилетантизм, и что-то станет понятнее.
Придется досматривать.

Второе действие. Девушки с прялками у Вагнера поют «крутись колёсико, крутись». Авторы легли костьми, но придумали, как и это осовремененить. На сцене сидят девушки в темных мерлинмонровских очках, с бокалами прохладительного. Около каждого шезлонга стоит бобинный магнитофон, они разные – какие нашлись – но на каждом две бобины. Это и есть колёсико, которое «крутись». Некоторые крутятся ровно, некоторые странно, в магнитофоне ведь две бобины, и диковато выглядит, когда одна и только одна прыгает судорожными рывками. Некоторые даже и совсем не крутятся, то ли их не включили, то ли не починили.
Девушки говорят о женихах, и издеваются над главной героиней – это та девушка из кинозала. Героиня спорит с подругами, кричит «прекратите эту песню!» (мечется между магнитофонами, выключая их. Потом достаёт заветную картину с Голландцем. Но и картину ведь нужно осовременить… Всё яснее становится, что я не ошибся, это не то, прялочное время, что у Вагнера, но и не наши дни. Возможно это как раз 1953 год, который почему-то высветили на кубике, когда кончился фильм. И героиня поэтому приволакивает вместо картины не плазменный экран, а диаскоп. Да, да, мои дорогие сверстники по советскому детству, вы не ослышались и вы меня поняли. Остальным объясню – были такие диафильмы, совершенно особая субкультура. Это были плёнки, типа фотоплёнок, каждый кадр которых являлся статичной картиной с текстом. Такие плёнки, прокручивая их по кадру, можно было смотреть на свет в маленьком аппаратике для одного, или показывать на стену, как слайды, при помощи диаскопа с линзой, лампочкой и скрипучим колёсиком, которое крутили родители, одновременно читая текст. Должен вам сказать, что в этом своеобразном виде искусства было много отличных произведений (разумеется, неоригинальных, но порой превосходящих оригинал). Например «Ласкутик и облако» в виде диафильма намного лучше, чем сама сказка. А «Пони на перроне» просто замечательный диафильм, основа моего нравственного развития.
Именно этот, узнаваемый, похожий на маленький гиперболоид аппаратик и приносит девушка. Для сцены это просто крохотная вещица, и чтобы было понятно, что это у нас, товарищи, диаскоп, с обеих сторон торчат неряшливые размотанные рулоны плёнки, как никто никогда диафильмов не смотрит и не смотрел.
Видимо на дворе все-таки середина двадцатого века. И видимо перед нам всё-таки сюрреализм, потому что когда двадцать прях, одетых в очки и бикини пеняют подруге: «это увлечение слишком захватило тебя», а у нее там «Пони на перроне», это вызывает смех в зале. Но Девушка крутит колёсико и на экране снова появляется лицо Голландца. Пару раз видно, что оно проецируется с другого источника, но это технические детали.
Тут приходит Эрик. Эрик в этом театре – поющий актёр, который играть умеет. Он единственный во всем составе, за которым волей-неволей следишь, как в нормальном спектакле, и если Эрик вызывает раздражение, то уже как персонаж. Это просто глоток свежего воздуха, потому что при всей наивности его ревности, при всём том, что вместо ружья у этого егеря огромный пистолет, вроде «Десерт Игла», при всём идиотизме того, что одетый в гангстерский пиджачок и галстучек мачо жалуется по-немецки, что «мое имение совсем небогато», начинается движуха, начинается интрига, появляется надежда, что мы в этом пляжном нуаре разберемся. Правда тут приходит отец с Голландцем и сватают дочку. Дочка поражена тем, что к ней пришел призрак с любимого портрета, это Вагнер придумал. Но к сожалению тут они раскрывают покрытый наклейками далеких аэропортов чемодан на колёсиках, и начинают доставать неслыханные богатства призрачного приданного – несколько прозрачных платиц, шарфиков и всё те же красные туфли. Туфли девушку поражают, она соглашается на свадьбу, и тут уже на всю сцену свешивается ткань ядовито-зеленого «проекционного» света. Возможно это намек на то, что всё это кино. Во всяком случае куда убедительнее, чем то, почему «Макбет- кино».

Между вторым и третьим действием нет антракта!!! Только опустили занавес, и оркестр, радостно заиграл интерлюдию. А я просто почувствовал на плече укол виртуального копытца незримо присутствующей Косули: «стоп! Ни с места, ценитель прекрасного! Еще одно действие будет!».

И вот свадьба. Действующие лица привычно отбежали к левому порталу и там обручаются. Гости тем временем поют Большую Свадебную Песнь, плавно переходящую в Песнь о том, Почему на корабле Жениха нет Матросов? Входит Эрик, славный, замечательный Эрик, который очень доходчиво, поёт:
- Да как же ты говоришь, что ты меня не любила? Я же отлично помню, как ты на меня смотрела на той дискотеке, как ты радовалась, когда я зашел к тебе в школу, и когда я поехал с тобой в Зеленогорск кататься на летающих лодочках?
Он не совсем это поёт, но он Вагнера поёт. А Вагнер был не дурак, он придумал и сочинил сюжет который понятен каждому, просто каждому кто хоть когда-то катался на летающих лодочках. Это действительно вечный вопрос, как же ты меня не любила, когда я прекрасно помню что любила?
Это доходит до каждого.
Это доходит и до Летучего Голландца.
Его зомбиобразная внешность внезапно становится чрезвычайно уместной, и кажется, что еще секунда и эта странная, откровенно неудачно сделанная головоломка во что-то сложится.
И Голландец поёт о том, что ему никогда и нигде не найти верной женщины, потому что женщина, которая ради него перестала быть верной кому-то это вовсе не верная жещнина. И призрачный хор девушек вторит «ни одной!». И Голландец поёт, что не надо ему этой свадьбы, потому что к героине фактических претензий у него нет (она же не ему изменила) и ему очень не хотелось бы, как всегда….
И вот тут по этим треклятым кубикам, по одному за другим, проходит точно такой же Голландец (актер другой, одет так же – дело простое) и в каждом кубике к нему кидается какая-то женщина, и он ее хватает, она обмякает, падает на пол, на кубике загорается 1939, он идет в следующий кубик, там всё повторяется, 1946, идет в следующий, убивает 1953…
Ну вы поняли, да? Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пляж в Майами. Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нуар. Это действительно отдыхающие на пляже, мелкие гангстеры, этакие Максы и Лапши, и девушка, которая выходит за романтического моряка-иностранца. Это Вагнеровская история сто или двести лет спустя, а Голландец всё тот же…
Если бы к нам в деревню пришёл Христос, мы сочли бы его бомжом, или хиппаном, или экстремистским лидером…
Если бы к нам на пляж пришел бы Летучий Голландец, мы сочли бы его… Серийным убийцей! Который по неизвестным нам причинам каждые семь лет сватается к девушкам, а потом убивает их.
Ну что я могу сказать – это трактовка. Это не шарлатанство, не игра в сюр, и не холодильник с Черномором. Более того, лично мне эта трактовка кажется просто замечательной, потому что я сам сексист, и мне эта игра в «маньяк хороший», понятна. Это игра, безусловно, это ни в коем случае не правда, но это точка зрения, которая порой, да что там говорить, снова и снова – очень пригождается в жизни. Каждые семь лет.
Но идеологические споры тут не совсем уместны. Потому что, боже ж мой, как невнятно, второпях и вкратце эта трактовка реализована на сцене. Может у меня мания величия, но я убежден, что многие, очень многие зрители так и ушли из зала не разобравшись, что они смотрели. Я не про тех пожилых тетенек, которые в буфете за чашкой кофе говорили друг другу «Ну декорации масштабные» и «Витенька сегодня в голосе» и «Я об этом, помнится, говорила в ПТЖ номер… страница…». Эти разберутся в чём угодно за чашечку кофе. Но нормальный, зритель, который пришел на оперу Вагнера, боюсь вовсе необязательно поймёт, что постановщик показал ему ту же оперу, в редакции Джеймса Хедли Чейза.
Здесь вся трактовка повешена на то, на что нельзя вешать. Мы должны, оказывается, были понять что перед нами маньяк, по тому, как он вышел на балкончик и закурил! Я вам скажу, кто бы это мог сыграть. Леонид Филатов. Сергей Бехтерев. Сергей Дьячков. После нескольких индивидуальных репетиций – Игорь Вачаев. То есть даже из лучших драматических актеров классической отечественной сцены, далеко не каждый! Но и им потребовалось бы закуривать уж никак не на этом узком, тесном, с трудом заметном из зала мостике, где ему туфлей-то не попасть по чемодану. Мы должны были сделать какие-то выводы из единожды показанной на стенке проектором даты, в надежде, что потом к дате прибавятся другие, и мы выстроим логическую цепочку! И эти люди говорили нам, что в Джее что-то непонятно?
И даже после того, как тот единственный страшный проход убийцы по кубикам ради которого всё и затевалось-лось, потряс сердце зрителя, они не поленились добавить тараканов к изюму. Героиня отобрала ствол у Эрика, добежала до Голландца, прислонилась к нему головой и выстрелила себе в висок, отчего из виска Голландца полетели костные отломки. Герои остались стоять обнявшись, после чего на арьере спроецировалось цунами, а на аване опустился большой тюлевый занавес, по которому поплыли рыбы, ужасно похожие на старинный скринсэйвер к Винде.
Если Голландца можно застрелить из пистолета, то о чем был вообще весь базар, что «Смерти я жду как избавления». Одолжил бы у первого встречного Эрика и стрелялся бы. И желательно из меньшего калибра, потому что от такого ни одной головы у влюбленных после самоубийства остаться не должно. Но постановщик досюда судебную медицину не дочитал, он просто слышал, что иногда влюбленные стреляются одной пулей. Дай бог ему никогда не увидеть результатов этой романтики.

Ну что же. Идея, именно идея, постановки, я бы сказал очень интересна, и действительно могла бы сделать архаичный сюжет по-настоящему современным. Не потому, что маньяк, маньяков что ли в современном театре нет, потому что и правда в антураже Чейза мысль Вагнера как-то кристаллизуется и становится тем, чем и должна быть в жуткой опере – провокационным, возмутительным, но при этом содержательным и имеющим под собой основания предположением. Однако антураж подобран из рук вон плохо. Я еще могу простить Диме Балашову монументальные декорации, что просили он сделал хорошо, но актеры просто не готовы ими пользоваться. Да и как тут будешь готов, когда тебе вручают диаскоп с километром торчащей плёнки, потому что потом этой плёнкой кого-то задушат, а может и нет.

Спасибо Рихард. За прекрасную музыку и сюжет.
Спасибо Добрая Косуля! За идею.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Вс Июн 16, 2019 11:47 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Беньямин Коц, Даша Жовнер, Леон Словицкий. "Игра в Гомбровича"

Поляки, как известно, люди высокомерные. Настолько высокомерные, что это даже не недостаток, а скорее национальная фишка, как эмоциональность итальянцев, любвеобилие французов и чопорность англичан. Причём эта черта действительно универсальная, наблюдаемая и у бандюгана и у чистенькой старушки в газетном киоске, и тем симпатичная. Неудивительно, что и поляки-творцы обладают известной долей высокомерия, которое, при ближайшем рассмотрении однако, можно разделить на две принципиально различающиеся группы.
Бывают поляки-энциклопедистя, вроде Станислова Лема, Юлиуша Махульского, или Анджея Вайды. Они трудяги, их работы полны тонкой подробности, этих работ много, и "невольно хочется спросить" у автора "Я верно понял пана?". А пан, например Лем, внезапно отвечает: "Я уже всё написал (снял, нарисовал), пусть пан, если пану непонятно, перечитает ещё раз "Сумму Технологии". А я вообще больше ничего писать не собираюсь, мне это честно говоря надоело".
Высокомерие.
А бывают поляки-мудрецы, вроде Станислова Леца, Славомира Мрожека или вот Витольда Гомбровича. Они по духу шляхтичи, они живут где-нибудь далеко, в вилле с шестью балконами, сочиняют отдельно взятые фразы. И если спросить "А что пан имел в виду этой фразой?", они ничего не отвечают, а только раскачиваются в кресле-качалке.
Мне, честно говоря, ближе первые - энциклопедисты. Я сам бы хотел быть таким, как они, а друг моей интернациональной юности Яцек Восаркен, он именно в такого и вырос. Вторые - мудрецы, не вызывают у меня подозрений в мудрости - боже упаси. Я им верю. Но мне всё время кажется, что они похожи на штангистов, которые поднимают штангу где-то у себя дома, а на международных соревнованиях постоянно заказывают вес гораздо меньший, чем могут потянуть.
Вот и спектакль по Гомбровичу, при всей яркости художественного оформления, при всей выкладке актеров, при всей остроте темы, за которую даже извиняются перед спектаклем, оставляет ощущение легкого художественного голода. Здесь, как нигде тактично реализован принцип "Зритель сел на тюбик с клеем и это тоже театр". Зрителя заставляют принять подарок, чтобы потом его отобрать. Но отбирают подарок как-то вежливо. Зрителя заставляют проголосовать за убийство пса. Но тактично обходят вопрос застрелил ли собаку лично пан Гомбрович. Зрителя заставляют зааплодировать. Но почему-то не ловят на том, что он до конца спектакля боится аплодировать, а это было бы куда убийственнее.
Нет, я никоим образом не лезу с суждением о том "как это надо было бы". Несмотря на очень благоприятные к тому обстоятельства (Леон и Даша на площадке), такой мысли даже не возникало. Но, совершенно точно, хотелось ещё этой откровенности, о которой спектакль. По чистой случайности я знаю, что актёр, который говорит о столкновении со смертью, не пьесу читает, а правду говорит. А я хотел бы быть уверенным, что это не я один понимаю.
Но, черт возьми, я был чрезвычайно рад увидеть знакомые, можно сказать родные лица, причем увидеть их так, как будто перепутал дверь и зашел в здание рядом. Ничуть вы не меняетесь, друзья, ничуть, и это не осуждение, а огромная похвала, потому что может быть меняется уровень вашего мастерства, как вы скромно замечаете, растёт ваша личная красота, но главное то это - искренность, не студийца, нет, и не первокурсника, а прекрасная искренность увлеченного театром человека. Мы так скучаем по вам, увлечённые!!!

Дзянкую панове.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Вс Июл 14, 2019 11:23 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Хорошенько собравшись с силами я посмотрел-таки мюзикл «Лолита» в «Театре ЛДМ», афиши которой со странным черепом уже почти год удивляют пассажиров метро.

Первое, что нужно сказать, да и на афише нужно было бы хоть как-то отметить, что это никакая не Лолита, в смысле Набокова там нет. Не в высокохудожественном, а в чисто техническом смысле нет – это другая история, в которой есть девушка-тинейджер, сексуально расторможенная, из тех, которые достигнув солидного возраста присоединяются к движению $meeto. Эту девушку называют Лолитой, и так и непонятно, насколько это имя собственное. Действие происходит в 1916 году в России, а главный герой – Григорий Распутин.

Совсем по уму, надо было бы называть мюзикл «Агония», «Агония-2», «Агония-перезагрузка» или, в крайнем случае «Агония-Набоков». Но что поделать. «Лолиту» не все читали, но все о ней слышали. Про Распутина тоже слышали, хотя бы из песни «Бони-М». А вот фильм Алова и Наумова почти никто не видал и не слыхал. Из мюзикловой публики, пожалуй что и никто.

После сказанного наверное будет странно услышать, что мне спектакль понравился. Вернее, сказать – на спектакле было интересно. В отличие от «Демона Онъгина» того же театра, наконеч-то начала работать пресловутая постановочная часть – проекции, кордабалеты, микрофоны, приклеенные к щеке, да и выучка актеров, которые – не забывают ни говорить ни действовать, все, до предпоследней прачки (последняя всё-таки не отыграла, что ее окунули в воду). Персонажей слышно. Это крайне удивительно после спектаклей Зазеркалья и Музкомедии, которые приходится на хоровых сценах смотреть как на иностранном языке без субтитров. Вся эта чисто техническая но отлаженная сторона позволяет следить за фабулой повествования. А фабула просто возмутительна, но в этой возмутительности чувствуется некоторая логика. Возникает ощущение, что авторы рассказывают историю «Агонии» (не столько фильма, сколько истории убийства Распутина, как легенды), рассказывают крайне предвзято, экзальтированно, даже глянцево, в рассказе многое не лезет ни в какие ворота, и за этими-то отличиями и следишь. И практически всё первое действие не отпускает мысль «ах вот как они считают, ну дают!», «ах вот как они к этому относятся, ну додумались!». Получается интрига, и интрига очень своеобразная – авторы провоцируют зрителя на постоянное несогласие с собой, и в результате зритель проживает аж две истории – ту, которая показана на сцене, и ту, которая вроде как была на самом деле.

Я бы сказал, что это довольно похоже на задачу, которую мы с джейцами имели в виду при постановке истории про червя на ветру. Кстати и формат этого мюзикла, хотя и не дотягивает до наших трёх часов с двумя короткими антрактами, но занимает три часа с одним длинным, и очень созвучен продолжительностью диалогов. Представьте «Джей» (получается, что мы всё-таки играли мюзикл, товарищи!), где все беседы шли бы под фоновую музыку, и в ритме «Картотеки Сенклера» - «город горит, Дебора». Вот примерно такой формат и в этой "Лолите". Красной будки в проекции страшно не хватало.

Возражения можно представить всего два, но довольно серьёзные.
1. Чтобы эта игра играла, надо быть уверенным, что каждый зритель хотя бы в общих чертах представляет не только фамилии Юсупов, Вырубова, Романов, Распутин, но и историю его жизни, то есть сколько было «старцу» лет, и как он в молодости попытался налаживать семейную жизнь. Это нужно хотя бы для того, чтобы простить отсутствие Гумберта. Политический расклад 1916 тоже здорово поможет в понимании сюжета. Надо бы спросить у Амира, которого я заметил в зале, и который всё это конечно знает, и еще у какого-нибудь зрителя, который читал только Набокова, а в новейшей истории не силён. Боюсь, что для последнего просмотр может оказаться адом, в стиле «кто все эти люди с пистолетами и одуванчиками».
2. Игра работает всё первое действие, потому что она хоть и мрачная, но в ней есть определенный чёрный юмор по отношению к зрителю: «Ты брат, Набокова пришёл смотреть, бабочки-сигаретки, так нет же, поломай-ка голову, повспоминай-ка историю». Это провокация, причём настоящая, а не пресловутый клей на кресле. Она работает, работает, и несколько выдыхается во втором действии, когда зритель уже очухался в антракте и думает «ну и что же дальше? Убить-то его убьют, но дальше то что?». А продолжается всё тот же серьёз, продолжается и усугубляется. Когда выходит страшный папаша с кнутом, зритель вынужден смеяться, просто потому что больше ему такой возможности не представили, а кнут, как он ни историчен, выглядит удочкой. Женских ролей с текстом и поступками, конечно много, но выглядят они, как Васса, которую назначили на лейтенанта Шренка, или как негр в Средиземье. Подлые удары в женских драках поставлены правильно, но причина драк остаётся крайне туманной. Травят Распутина не в стиле Кобиашвили, а скорее в стиле «Большого куша», с некоторой примесью «Острова погибших кораблей», но в общем-то впечатляюще. А в финале кажется, что стремительно перенёсся в ленинградскую перестройку, потому что идёт кинохроника (до того вполне уместная) и, черт возьми, предсказуемый колокол падает с колокольни и разбивается. Я этот колокол, как иллюстрацию преступлений большевиков видел, не знаю, сколько раз, и хотя я меньше чем кто-либо склонен забывать преступления большевиков, видеть я его уже не могу. К чести авторов нужно сказать, что ужас красных знамён и гибели империи, они НЕ намазывают на прямую симпатию к какой-либо иной политической ориентации. Большевики страшные, но и заговорщики-монархисты страшные, фундаменталист Распутин более-менее ничего, но тоже страшный, а либералов нет в принципе, если не считать англичанина, тоже не святого, как говорил один продюсер. Не памфлет получается, и слава богу.

В общем, я смело бы ставил этот спектакль в ряд с «Белым Петербургом» Музкомедии, тем более, что в одном идёт речь про 1905, а в другом про 1917 годы. Как ни крути, а мы город трёх революций, и это витает. В «Белом» тоже была провокация, в том числе и непростительная и ненужная: «На Васильевскией остров», но было и то, что можно не только посмотреть, но и унести с собой. Здесь, картина пожалуй обратная – провокации чуть больше, непростительности и адекватности современности – чуть меньше. Но если перед спектаклем отложить книгу Набокова, перелистать учебник истории и свыкнуться с мыслью, что мнение редакции может совершенно не совпадать с мнением зрителя… Тогда вы скорее всего выйдете из зала с ощущением, что мюзикл это конечно чудовищно, но имеет право на существование. А такое у нас увидишь пока нечасто.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Пн Окт 11, 2021 12:00 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

НекрЫсь писал(а):
"Белый Петербург" в Музкомедии местами настолько хорош, что хотелось сравнить его с Товстоноговским "Тарелкиным". Но второе действие - увы, не в первый раз за последний год привело в отчаяние. Вместо яркости провокационных - сплошь отрицательных характеров пошли какие-то шутки, причем аккуратно наполовину - отсылка к классику - намек на похабень и снова отсылка то к Сильве, то к фамилии композитора спектакля и художника по костюмам. Как если бы мы в "Пиковой даме" вместо Герман, говорили бы "Берман" и замирали бы в ожидании аплодисментов. Что же за напасть такая у современных режиссеров, может им кто сказал, что зрителя после антракта надо встряхивать? К финалу выправились, даже видеокадры при всех их прямолинейности хватали за горло, их не поленились обновить по осенним событиям.
Сынок и папаша хороши. Девчонки слишком полагаются на свою игривость и фривольность. Человек-арбуз несколько увлекся своей толщиной. Но лучше всего это бег по крышам от полиции. Очень страшные бомбисты и филеры - реально страшные, как фильм "Лихорадка".

_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
Лавров
Пол Дрейк


Зарегистрирован: 30.06.2003
Сообщения: 2552

СообщениеДобавлено: Пн Окт 11, 2021 12:28 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

На спектакль Белый Петербург пригласил Тима Сазеев, который теперь там служит осветителем. И только это, а также о,что рядом сидел брат Тимы , а сам Тима был на мосту и нас видел, а может быть то, что вырвались с супругой из дома в первый раз лет за 5 в театр, не позволило мне, подобно нескольким зрителям, покинуть зал после первых минут 15 спектакля. Я с трудом смотрю мюзиклы, по пальцам пересчитать можно, посему возможно дело в этом, но, братцы, хорошо не было ружья, дабы пальнуть пару раз в воздух, дабы актёры и режиссёр на минутку перестали валять дурака и морочить мне голову. Пели хорошо, оркестр был в ударе, из помрежских накладок прелестно смотрелись монтировщики в масках на лицах. 1905 год тоже был гриппом отмечен. О самом спектакле говорить трудно. В нем намешано столько всего , разных стилей, жанров, что порой я не понимал, что я смотрю. Притчу, комедию или цирк. Жаль,что все меньше декораций и всё больше проекций. Когда станок развернули, а там дом, стало как то интереснее и актер немедленно туда полез. Слишком много вчерашних студентов на душу населения, слишком много приёмов с театра на моховой,к месту и не к месту. Массовые сцены ещё как то держали структуру, но когда на сцене появился Николай второй с супругой и запел ангельским голосом Блока, начался караул, но это был ещё тот караул, вот когда вышел Ленин и Сталин, вот где был караул. Слова "партия" надо понимать, товарищи, прежде чем произносить. Крупская, как Цой была живой человек, но, увы, как и Цой защитить себя уже не может. И бомбисты, в основном были в другой партии. Вопли , - у вас что нет ничего святого? На 5 повторении надоели, Тем более, что они были адресованы только к революционерам. Петра Первого я не сразу узнал, пока он долго объяснял простую мысль, что раз ты не знаешь соседа слева, значит его не существует. Ушёл и слава богу. Зачем выходил, что такое, не понятно. Хороша была дворянка из Италии, которая два раза сказала "на фиг". А три "фака" подряд от её сына дворянина, был явный перебор. Чудовищная Миледи не могла играть , но эффектно заламывала руки как Терехова и я всё искал на плече клеймо. Муж её
с бабочками и пистолетом, который разрядился дождь, проникновенно говорил о том, что если у вас в партии все такие косорукие, то и ваше будущее косорукое. После чего запел и ушёл с Миледи, как ушёл бы Фельтон. Вообще, чудовищный , плоский текст прозой. Когда стихи ещё куда не шло, кабы играли актёры хоть как то. Очень странный текст прозой. Люди так не разговаривают. И Бродский в 1905 ещё не родился. На финал как то вышли, как то прояснилось мысль спектакля, но лепить в зрителя фотографиями Бабьего Яра в перемешку с Бесланом под грустные скрипки, это настолько нечестный приём, что и говорить нечего. После такого спектакля надо срочно выпить что он из Набокова или купить билеты на Сильву, правда и там они могут всунуть Пушкина на роликах или Достоевского с топором. Ужасно, ужасно, ужасно
_________________
Самураи в траве неспроста
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Пн Окт 11, 2021 12:41 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ленин, Сталин, Пушкин, Гоголь и Бродский - как были там лишними на премьере, так, видимо, лишними и остались. Я запомнил там совершенно другое, а именно историю, как мерзкий, блатной, распущенный и вертлявый сынок кондового генерала по глупости своей спутался с суровыми, благородными, жертвенными революционерами бомбистами, которые при всех своих достоинствах смертельно опасны, особенно когда бегут по крышам от охранки. И вот в процессе вникания в эту кашу мы понимаем, что бомбисты не просто ничего прекрасного из себя не представляют, а собственно охранкой являются, и уж во всяком случае охранкой контролируются. А блатной сынуля и его замшелый во власти папуля, не просто не захребетники на народной шее, а люди очень одинокие несчастные и беззащитные в своей бесцельности. И вот когда мы вроде бы выяснили, что этих не нужно бояться а этих не следует ненавидеть, оказывается, что они-таки всё равно обречены, да и мы вместе с ними.

Вот так я воспринял в своё время этот спектакль. С обилием мишуры и дешёвых приёмов, но с чёткой и осмысленной центральной идеей. Но вполне возможно, что за годы проката идея увяла, а мишура так расцвела, что кроме роликов и факов ничего не осталось. Это так? То, о чём я говорю, отсутствует вовсе?
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
Лавров
Пол Дрейк


Зарегистрирован: 30.06.2003
Сообщения: 2552

СообщениеДобавлено: Пн Окт 11, 2021 8:51 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Да нет , всё о чем ты говоришь есть конечно, но не за тем следишь как то, а за примитивным текстом, какими то бесконечными лапами как по смыслу так и по правде жизни, что смысл самого спектакля теряется и уже не до него. Очень уж примитивно доносится мысль, очень уж по автору всё просто. Я полагаю,что ещё дело в том, что эстетика мюзикла не совсем моё.
_________________
Самураи в траве неспроста
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
НекрЫсь
Лесник


Зарегистрирован: 11.08.2003
Сообщения: 20316
Откуда: СПб

СообщениеДобавлено: Пн Окт 11, 2021 8:57 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Лапами? Ляпами?

Эстетика такого мюзикла и не совсем моё, но из того, что есть в сегодняшнем Петербурге это показалось мне наиболее внятной. Ведь Тарелкин тоже мюзикл, а воспринимался же на ура.
_________________
Dum spiro - spero
Spero, ergo sum
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора AIM Address Yahoo Messenger MSN Messenger
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов webtut -> Наши увлечения Часовой пояс: GMT + 3
На страницу Пред.  1, 2, 3 ... , 12, 13, 14  След.
Страница 13 из 14

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2002 phpBB Group